Все это время мистер Дженкс помогал заполнить пустоту в жизни Айана, но весной он уедет, и с кого тогда будет брать пример мальчик? Конечно, не с Уолрейфена, у графа нет возможности тратить свое время на детей прислуги, ведь Айан теперь относился к их числу. Из-за решения Обри, решения, принятого второпях, Айан был вынужден жить здесь практически из милости. Справедливо ли это? Правильно ли она поступила, не совершила ли непоправимую ошибку, решив за него его судьбу?

Обри устала, неимоверно устала нести в одиночку такое бремя, и на мгновение ей пришла мысль попросить помощи у графа, ведь он, казалось, с симпатией отнесся к ребенку. Безусловно, он обладал властью защитить Айана от любого, кто мог желать ему зла. Фергюс Маклорен побоится тронуть даже волосок на голове своего племянника, если ребенок будет под бдительным надзором могущественного графа Уолрёйфена.

Но и Фергюс, и судьба Айана – все это очень далеко.

«С глаз долой, из сердца вон», – напомнила себе Обри. Как она могла понять, именно так Англия относилась к Шотландии и ко всему, что там происходило. И собственно, почему Уолрейфен должен беспокоиться об Айане? Мальчик не его забота, а ее, и Уолрейфен им ничего не должен. А кроме того, почему граф Уолрейфен должен поверить ее истории, а не словам Фергюса? Фергюс просто скажет, что она убийца, которая едва спаслась от петли палача, что она похитила Айана.

Обри легонько подтолкнула ребенка к его узкой спальне, переделанной из большой кладовой, в которую она втиснула маленькую кровать и комод. Экономке не полагалось иметь при себе детей, и Обри очень повезло, что она получила это место, повезло, что Айану вообще разрешили остаться с ней, и повезло, что майор был человеком слова. Ей пришлось очень многим пожертвовать, чтобы удержаться в Кардоу.

Но стоит ли это того, чтобы отдать свое тело графу Уолрейфену? Закрыв глаза, Обри задумалась над этим вопросом. «Да, – ответила она себе. – Да, если буду вынуждена. И нельзя все время об этом думать. Я это выдержу и, быть может – помоги мне, Господи, – даже буду рада этому».

– Хороших снов, дорогой, – шепнула она Айану после того, как он закончил читать молитву, и заботливо накрыла его лоскутным одеялом.

– Все хорошо, мама. – Мальчик сладко зевнул. – Спокойной ночи.

– Айан, – неожиданно сказала Обри, склонившись над узкой кроватью и убрав ему со лба прядь волос, – ты помнишь, что делать, если когда-нибудь ночью проснешься и не найдешь меня?

Мальчик кивнул, не отрывая головы от подушки, и уже полусонный пробормотал:

– Идти по коридору в комнату Бетси.

– Да, дорогой, идти к Бетси.

Когда, еще раз поцеловав ребенка и задув свечу, Обри вернулась в свою гостиную, раздался тихий стук в ее дверь. Обри окаменела, ее нервы и так уже были натянуты, и ей совсем ни к чему было сейчас какое-либо ночное происшествие в доме или – Господи, прости – новое посещение лорда Уолрейфена.

Но, открыв дверь, она с изумлением увидела на пороге Певзнера. Дворецкий редко позволял себе вторгаться на ее территорию, и его появление было дурным предзнаменованием.

– Входите, мистер Певзнер, – как могла более радушно пригласила она. – Вы работаете так поздно.

– Да, хм, у меня нет другого выбора, – угрюмо ответил дворецкий. – Этот Хиггинс весь день рыскал по дому, отвлекая от дел всех лакеев. Мы только сейчас закончили мыть посуду после обеда.

Обри с сочувствием пробормотала что-то. Нельзя сказать, что она не любила Певзнера, но, с ее точки зрения, он был немного ленив и к тому же очень любил посплетничать.

– Садитесь, прошу вас. Я как раз собиралась выпить чашечку шоколада. Не составите мне компанию?

– Нет, благодарю вас, – ответил дворецкий, занимая стул, на котором недавно сидел Айан. – Мальчик спит?

– Да. – Обри подняла взгляд от шоколадницы. – Что случилось?

– Я хочу поговорить с вами. Об этом убийстве.

– Слушаю вас. – Наполнив чашку, Обри тоже села.

– Полагаю, вы слышали, что украдены золотые часы майора? – Певзнер сжал губы.

– Ой! – Вздрогнув, Обри пролила на руку каплю горячего шоколада и поспешила вытереть ее концом фартука. – Простите, что вы сказали? Что-то о часах?

– Украдены золотые часы майора, – раздраженно повторил дворецкий. – Дорогостоящие часы со вставленными в циферблат сапфирами. Я уверен, их взял кто-то из нижних слуг. Возможно, он и убил майора.

– Никто здесь такого не сделал бы. – Обри с трудом перевела дух. – К тому же они все были вместе с вами на ярмарке. Разве не так?

– Я осмелился поговорить о воровстве с его сиятельством, – не ответив на ее вопрос, продолжал Певзнер. – Он, конечно, очень встревожен. Хиггинс должен во всем разобраться, а мы, я думаю, в свою очередь, завтра должны осмотреть все комнаты служанок и проверить, не найдем ли вора.

– О, мистер Певзнер! В этом нет необходимости.

– Я уже как следует проверил лакеев. Теперь нужно разобраться с женской половиной штата.

– Вы обыскивали их комнаты? – возмущенно спросила Обри.

Но в этот момент она меньше всего заботилась о лакеях. Боже, ей следовало понимать, что кто-нибудь заметит отсутствие этих проклятых часов, которые ей совсем не были нужны. На мгновение ей пришла в голову мысль бросить их в пруд с рыбами. Или лучше просто отнести их обратно в комнату майора? Но, нет сомнения, все трещины и закоулки уже были осмотрены, и внезапное появление часов привлечет еще больше внимания, чем их исчезновение.

– Я не обыскивал их комнаты, – в конце концов признался Певзнер, хотя явно старался уклониться от ответа на ее вопрос, – но я обстоятельно поговорил с ними. Я был очень строг и сказал, что, если они знают, где находятся часы, им лучше сразу сообщить об этом.

– Очень хорошо. – Обри старалась справиться со страхом и гневом. – Я поступлю так же со служанками. Со всеми нужно обращаться одинаково.

– Знаете, не более чем за три дня до его смерти часы лежали у него в шкатулке, – настойчиво сказал дворецкий. – Я помогал майору одеваться и видел их собственными глазами. Но есть и еще кое-что. – Певзнер наклонился к ней.

– Правда? И что же?

– Будет проведен допрос.

– Д-допрос? – заикаясь, переспросила Обри. Боже правый, она должна была знать, что, безусловно, будет допрос.

– Несомненно, постараются найти повод вызвать всех слуг, потому что дело очень непристойное, – сказал он с усмешкой. – Полагаю, нам следует заставить всех заниматься своими делами и не быть в центре внимания.

– Когда должен состояться допрос, мистер Певзнер? – Обри почувствовала дурноту: «Боже, какой ужасный, ужасный день».

– В течение двух дней, – ответил дворецкий. – В «Королевской гавани», в зале для приемов. Он должен был бы состояться раньше, но следователь болел. Конечно, подразумевается, что вы и я тоже придем туда.

– Мы? Зачем? – Обри охватила паника.

– Но, миссис Монтфорд, вы же главный свидетель, – как-то странно взглянув на нее, ответил Певзнер без малейшего ехидства. – Вы должны будете дать свидетельские показания.

Глава 8,

в которой леди Делакорт отправляется на задание

На следующее утро после бессонной ночи Обри встала еще до рассвета. У нее не было времени со страхом ожидать допроса или размышлять о блуждающих руках лорда Уолрейфена. Она все еще оставалась в Кардоу экономкой – по крайней мере, до тех пор, пока граф не дал ей пинка, – а сегодня был день отъезда лорда и леди Делакорт, и около семи часов Бетси уже позвали помочь горничной ее сиятельства упаковать вещи. К сожалению, не прошло и десяти минут после ее ухода, как Ида, свалившись с лестницы в буфетной, сильно растянула лодыжку, и Обри перед завтраком осталась без помощи.

Обри пришлось отправиться в первый поход в утреннюю гостиную, где должен был быть подан завтрак. Оставив поднос с кофе в подсобной комнате, она вошла в гостиную, чтобы раздвинуть шторы, провела пальцем по буфету, проверяя, нет ли пыли, потом брезгливо подняла с ковра кусочек корпии. Лакеи уже накрыли стол и аккуратно разложили приборы и салфетки, а Летти поставила посередине вазу с белыми гладиолусами – на первый взгляд все было в порядке.